Ойкумена. Жизнь и смерть македонской фаланги.

Македонская фаланга. Совершенный инструмент войны. Опираясь на ее бронзовый хребет, Александр Великий поставил на колени всю Ойкумену, далеко перешагнув ее последний порог. И остановил его не могучий враг, а неизвестность. Вокруг простирались земли, заполненные волшебными животными и людьми с песьими головами. А родная Македония была так далеко, что никто уже не мог сказать совершенно точно, была ли она вообще, или это просто тревожный сон, приснившийся на рассвете.

Да и могло ли быть иначе? Не было на свете силы, способной устоять против несокрушимой стены щитов и длинных шестиметровых копий, чьи бронзовые жала торчали из нее, подобно острым перьям стимфалийских птиц. Сотни марширующих в ногу сариссофоров оказались не по зубам ни греческим гоплитам, ни персидским колесницам, ни тяжелой кавалерии, ни даже боевым слонам далекой Индии. Именно они были ядром армии Александра Великого, и именно они привели его к величию.

И, казалось бы, все, что можно сказать про македонскую фалангу, уже сказано, но.... Но всегда остаются вопросы. Откуда она вообще такая взялась, По какой причине исчезла, а главное, почему только при Александре Великом мы можем видеть ее сокрушительную мощь во всей красе. Как так получилось, что ни Селевкиды, ни Египтяне, ни прочие Диадохи, ни даже Эпир и Понтийцы, что много позже воевали с Вечным Городом, так и не смогли вернуть македонской фаланге былую славу? Давайте разбираться.

И начать, как обычно, придется издалека, со времен Аргосского царя Фидона, разбившего спартанцев в битве при Гисиях 669. Хотя, конечно, идея фаланги ему почти наверняка не принадлежала. Вообще, мысль построить хорошо бронированных, вооруженных копьями и щитами людей в "стенку" и таким образом наступать на врага прослеживается еще в изображениях Вавилонского царства. Но окончательно эта мысль оформилась, похоже, только в VII веке до нашей эры.

Такое построение, кроме отличной защиты, дает так же великолепную устойчивость. Почти невозможно обратить в бегство бойца, когда его со спины подпирает еще полдюжины таких же копейщиков. Ему просто некуда бежать. Да и с тактической точки зрения пехотная фаланга - это вообще самое простое построение, доступное даже не очень хорошо обученному ополчению. Что, кстати, не раз подтвердила история. в далеком и не очень далеком будущем.

Всегда, как только начинали рушиться империи, унося с собой в небытие в том числе и секреты военного дела, казалось бы, надежно забытая уже фаланга снова появлялась на полях сражений. Так было во времена упадка Критского царства, Империи Александра, после падения Вечного Города. Всегда, в сложные времена на смену выученным легионам, тяжелой ударной кавалерии и множеству боевых колесниц приходили простые парни с копьем и щитом, которые, может быть, и не были лучшими воинами Ойкумены, но держать удар умели отменно.

Вот примерно такими фалангами, с разной степенью бронированности и подготовки, воевали почти все античные государства большую часть своего существования. Конечно же, позже к ним добавились лучники, пельтасты и прочая легкая пехота. Но основа любой армии Античности была именно фаланга. Несколько сотен или тысяч копейщиков, построенных в несколько рядов и защищенных большими щитами.

Такое построение было не то чтобы очень стремительным в нападении, даже неплохо подготовленные бойцы вряд ли могли держать ровную линию строя во время атаки. Но, во-первых, ничего лучше все равно не было, а во-вторых, противник, чаще всего вообще не имел построения, наступая в рассыпном строю. Так что, несмотря на неповоротливость и медлительность, плюсов у такого построения было, конечно, больше, чем минусов.

Фаланга, чьи фланги были прикрыты легкой пехотой, не просто отлично держала удар, но могла неплохо продавливать противника, если тот смешивал свои ряды или вовсе воевал без строя. Легкая пехота, кавалерия и даже колесницы просто не могли причинить такому плотному построению вреда, если, конечно, не имели возможности ударить во фланг или тыл. И проблема у фаланги, по большому счету возникала только тогда, когда на ее пути встречалось второе такое же построение.

Вот тут уже ничего нельзя было гарантировать. Встретившись лицом к лицу, две вершины тактического гения античности начинали ворочаться, как черепахи, пытаясь поразить друг друга, не потеряв при этом строя. И это было непросто. Копья гоплитов античной Греции были, в общем-то, невелики и редко превышали двух с половиной метров длины. А это значило, что колоть смогут только два передних ряда, а стоящие за их спинами - только заменять собой погибших. Ну и оказывать давление в надежде опрокинуть ряды врага.

И вот использовать два ряда копий против хорошо бронированной фаланги, а к IV веку гоплиты были уже хорошо бронированы - это была та еще тоска и печаль. Чаще всего две такие фаланги, встретившись на поле боя, завязали друг в друге, словно носорог в глубоком болоте, и выключались из боя, занятые исключительно своими внутренними разборками. Это было чертовски неудобно, и требовалось что-то сделать, чтоб получить преимущество и превратить безобразную толкотню в приличную войну. Например, увеличить длину копий и подключить третий ряд, а может даже и четвертый.

Но, несмотря на то, что идея лежала на поверхности, была проста в исполнении и очевидна, как предсказание Дельфийского Оракула, использовать ее толком так и не получилось. И дело было, как обычно, в людях. Человеческий фактор, чтоб его.

Все дело в том, что гоплиты, что воевали в славных рядах античной фаланги, были, как бы это сказать помягче, непрофессиональными воинами. Все они, в свободное от войны время были обычными гражданами. Достаточно богатыми, чтобы позволить себе купить оружие и доспехи, но не занимающимися войной постоянно. Да, они тренировались. и да, среди них были ветераны, прошедшие не одно сражение, но в общей массе это были все-таки обычные люди. Ну или как бы их назвали во времена раннего Средневековья - родовое ополчение.

И вот такое ополчение отлично управлялось с копьем и щитом. Ну просто потому, что эта пара - вообще самое простое оружие ближнего боя из всех возможных. Но вот с более сложным оружием всегда возникала проблема. Для такого специализированного оружия как пика, а пяти - шести метровая сарриса - это, как ни крути, пика, нужен вполне себе определенный навык, который можно наработать только долгими тренировками и бесконечными военными походами.

В отличие от простого копья и щита, длинная пика была чудовищно неповоротливой. Просто для того, чтобы поднять ее или опустить, требовалось не только определенные умение и сила, но и понимание, когда и как ее нужно поднимать и опускать. Ведь перед тобой три - четыре ряда твоих коллег. И было бы отлично, если бы ты смог опустить ее на нужную высоту, в нужный ряд и при этом никого не покалечил. Ну, кроме врага, разумеется.

Кроме того, такой величины копье превращало и так не очень подвижную фалангу в совершенно уже монолитный строй. Ну посудите сами, первые 4-6 рядов даже развернуться не могли без сложных манипуляций. Для того чтобы просто сменить направление движения на десять градусов, такая фаланга должны была по команде поднять свои шестиметровые пики вверх, выполнить манёвр, придя к его завершению в полном порядке, после чего еще раз довернуться на врага и только после этого вновь опустить свои копья. А представляете, что было, если к месту назначения фаланга приходила не с идеально ровными рядами?

В-общем, длинные копья были отличной идеей. Отличной, но нерабочей. Для того, чтобы такая прекрасная фаланга с такими изумительными копьями появилась на свет, нужна была профессиональная армия. В любом другом случае это отличное военное решение не работало, превращая старую добрую античную фалангу в какое-то недоразумение, которое не могло нормально ни наступать, ни даже вести бой.

Как это произошло несколькими веками позже, при осаде Эдессы.

А вот профессиональную армию возможности содержать не было ни у кого. Ну, пожалуй, разве что за исключением Спарты. Но спартиаты, верные заветам дедов, воевали, как привыкли, и на все эти новомодные длинные копья смотрели с подозрением и недоверием.

Все изменилось с приходом Филиппа II, отца Александра Великого. Этот поистине гениальный правитель за неполные тридцать лет, превратил Македонию из никому не известной горной страны на севере цивилизованного мира в крупнейшего игрока Средиземноморья. Договоры, торговля, деньги, подкуп, предательства, ну и, конечно же, лучшая в Греции армия.

Македонские горцы были дисциплинированы, неприхотливы, а главное, они всегда, всегда воевали. Точно так же, как и их коллеги-швейцарцы в далеком будущем. И вот именно на этом фундаменте из дисциплинированных, опытных воинов и сильной в моменте экономики, что позволила вооружить часть этих воинов за счет царя, сделав армию по-настоящему многочисленной, и появилась македонская фаланга.

Обычный македонский гоплит был человеком из крайне небогатого горного племени, для которого только служба царю позволяла вырваться из вечной нищеты, и давала возможности достигнуть хотя бы чего-то в этой жизни. И да, он почти постоянно воевал с соседями, дальними соседями - греками Пропонтиды, причерноморскими племенами и вообще, кажется, со всем миром. Это был отличный материал для создания непобедимой армии, и царь Филипп это понимал.

Немного тренировок, много войн, целая прорва серебра, и вот уже отец Александра Великого, под восторженные овации всего мира, выводит на поле боя первую, почти профессиональную армию.

И дело было даже не в том, что будущие сарисофоры были отличными бойцами. У других народов, населяющих Средиземноморье, воины были ничуть не хуже. Главное во всем этом было то, что они стали военными профессионалами, людьми, которые живут исключительно войной и другой жизни не знают. А значит, смогут с великолепной эффективностью использовать любое оружие и снаряжение, которое попадет к ним в руки. В том числе и здоровенную шестиметровую пику.

И ты, дорогой друг, конечно же, спросишь: А почему "почти профессиональную"? Ну, дело в том, что все-таки заметная часть македонской пехоты собиралась так же, как и в прочих странах Средиземноморья. Это были относительно богатые граждане, способные самостоятельно купить себе снаряжение и оружие. Впрочем, на службе македонских царей они получали за службу деньги, что позволяло им не отвлекаться на всякие глупости и заниматься исключительно высокохудожественной резьбой по многочисленным врагам государства.

Первыми новинку оценили греки. Очень быстро стало понятно, что пять рядов копий лучше, чем два. Поэтому Греция, немного подумав, сдалась, пополнив казну Филиппа, а после его смерти и Александра изрядным количеством серебра и золота, что позволило македонской фаланге выйти на новый уровень. Она стала еще более многочисленной, еще лучше вооруженной, тренированной и закаленной в боях.

И совершенно понятно, что такому инструменту войны народам Ойкумены противопоставить просто нечего. Греческие фаланги, все еще формируемые по принципу гражданского ополчения, иррегулярная конница и пехота персов, немногочисленные профессиональные наемники. Все это были не те противники, которые могли остановить железную поступь солдат Александра Великого. Кстати, умнее всех поступил Египет. Фараоны, оценив масштаб трагедии, решили, что оно им не нужно, и просто сдались.

Вот и весь, в общем-то, секрет непобедимости македонской фаланги. Всего-навсего это многочисленные военные профессионалы, много-много денег, бесконечные тренировки, походы и войны. И, пожалуй, в последнюю очередь - шестиметровые копья.

Эти парни не умели пахать и сеять, не разбирались в философии и искусстве, зато отлично умели колоть из пятого ряда и знали, как нужно маневрировать на поле боя с шестиметровой сариссой в руках. Потери, в общем-то, невеликие (например, в крупнейшей битве при Гавгамелах погибло около сотни сариссофоров). немедленно заменялись новичками, которые никогда не были в фаланге каким либо заметным большинством.

Но погоди, автор, почему же такая замечательная фаланга, что шутя прошла всю Ойкумену вдоль, поперек и еще наискосок пару раз, так быстро потеряла свое могущество после падения империи Александра? Уже во II веке мы видим, как сарисофоров громят обычные греческие гоплиты, а с появлением на карте мира легионов Вечного Города она так и вовсе уходит в небытие? Как так вышло?

Да очень просто. Македонская фаланга, при всем ее могуществе, имела две очень больших и болезненных слабых точки. И первая из них - чрезвычайная чувствительность к качеству личного состава. Как ты помнишь, дорогой читатель, она и появилась то только потому, что удалось собрать огромное количество военных профессионалов в одном месте.

Вторая же ее слабая сторона - это неимоверная прожорливость. Постоянные тренировки, чудовищно дорогое снаряжение, необходимое в каких - то неимоверных количествах. Дислокация, передвижение, логистика - все это требовало каких-то нереальных денег. Одним словом, насколько фаланга сарисофоров хороша в военное время, настолько этот монстр ужасен во время мирное. Не многие государства были способны просто содержать эту военную машину в приличном состоянии хоть какое-то продолжительное время.

Фаланги сариссофоров в Египте и Греции, где правили после смерти Александра Диадохи, исчезли почти сразу. Селевкиды, будучи огромной и богатой империей, продержались дольше других, но и их фаланги ко второму веку представляли лишь бледную тень былого могущества. Везде, где исчезала профессиональная царская армия, исчезали так же и фаланги македонского типа, заменяясь классическими античными.

И только при царе Пирре македонская фаланга, казалось, начала переживать Ренессанс. Но это только казалось. Сохранив, в общем, свою структуру, эпирская фаланга сариссофоров не была профессиональным войском, подобным тому, что вел за собой Александр Великий. Это снова было гражданское ополчение, просто иначе вооруженное. И не ставшее от этого намного лучше. Эпирская фаланга неплохо держала удар, но практически не могла наступать, превратившись из всесокрушающего бронированного кулака в непробиваемую стену на поле боя.

Последнюю попытку использовать сариссофоров в каких-то более-менее значительных количествах предпринял Митридат Понтийский во время второй его войны с Римом в 81 году до Рождества Христова. Набранная из рабов и добровольцев фаланга, поставленная в центр боевого построения и вооруженная длинными шестиметровыми пиками, неплохо держалась в обороне против наступающих легионов Люция Луцилия Мурены, но при попытке двинуть ее вперед, потеряла строй и была уничтожена римлянами, не успев даже толком разбежаться.

После этого поражения, фаланги македонского типа ни разу не использовались в сражениях античности. Ну просто потому, что на поле боя пришла новая профессиональная армия, и свое место уступать она точно никому не собиралась. Впрочем, о римском легионе я расскажу в следующий раз.